Хомяк

Майкл работал программистом в одной страховой компании. На проектах там всегда всё было хорошо. Отличные коллеги, нестандартные задачи, требующие оригинальных решений вопросы и прекрасный горький кофе. Майкл был доволен собой и окружающими. И всё было бы замечательно, если бы не один странный нюанс: Майклу постоянно думалось о холерическом онтогенезе — метаморфическом явлении каузальности. Майкл и сам не до конца понимал, почему и зачем в его воспалённом скрам-процессом сознании с завидным постоянством возникал этот величественный и в то же время устрашающий образ. Однако факт оставался фактом - Майкл жаждал встречи с ним во время прохождения маниакальных фаз, и одновременно боялся этого, когда его захватила очередная депрессивная стадия. 

И вот в один ничем ни примечательный день Майкл получил странный комментарий в свой код ревью: "Ты - полный мудак, а твой код – говно!". Сначала Майкл подумал, что сам Джонатан Лэндж решил просмотреть парочку функций, написанных для проекта. Но потом, немного проанализировав взаимоотношения всех шести участников ревизий кода, Майкл отказался от этой шальной мысли. Тяжело вздохнув, он поплёлся к автору странного комментария, чтобы выяснить причину его недовольства и как-нибудь разрулить ситуацию к лучшему. К своему изумлению, в нужном ему кубикле сидело странное существо. Оно напоминало худого, но плотно сложенного грызуна с немного вытянутой вверх мордой, обрамлённой по сторонам длинноватыми ушными раковинами. Существо имело ауру яркого окраса и было частично покрыты тонкими, темноватыми энергетическими образованиями. 

Майкл уставился на странную сущность, забыв о причине того, зачем он вообще пришёл в этот кубикл. Странный субъект поднял на Майкла немного вытаращенные и частично искажённые злобой глазки: "Ты ждал встречи со мной? Я здесь. Я - тот самый Хомяк".
"К... Ка... Какой ещё Хомяк?", - промямлил Майкл, путаясь в собственных ощущениях.  
"Я есмь воплощенный в твоей субъективной реальности Хомяк: Холерический Онтогенез — Метаморфическое Явление Каузальности. Я нахожусь тут из-за твоей перманентной вербализации моего имени в твоём уме. Я - здесь и сейчас. Говори, что тебе нужно."
"Ну... Мне бы только, как бы, просто-напросто инспекцию кода пройти и ветвь с кодом слить...", - неуверенно проблеял Майкл, пытаясь понять, видит ли этого странного Хомяка остальные, сидящие с ним рядом — Марина, Сиван, Хан и Шакендер.
"Ты не будешь ничего сливать, - гнусавил тем временем Хомяк, - сначала твой не совсем развитый код должен быть импульсивно и стремительно подвержен резким изменениям через формирование правильных паттернов программирования и развивающую имплементацию основных структур МОЕГО дизайна".
"О-кей, это - Холерический Онтогенез...", - изумился удивлённый до глубины души Майкл.
А Хомяк тем временем продолжал: "А затем, когда под моим влиянием твой код потеряет свою первоначальную структуру и состав, то в своей видоизмененной ипостаси он имплементирует МОЮ непроявленную сущность в конкретнoe проявление связи между данными ввода и деталями вывода".
"А вот это уже - Метаморфическое Явление Каузальности", - пытался осознать сказанное Хомяком Майкл.
"Би-Эм-Ес-Ай, слыхал о таком?", - закончил тем временем Хомяк риторическим вопросом и довольно улыбнулся.
"Точно... Так вот ты какой, Холерический Онтогенез — Метаморфическое Явление Каузальности... А аббревиатура от твоего имени — просто "Хомяк". Интересно, на что же ты, сука, способен с тоски? ©", - грустно подумалось Майклу. Но вслух он только произнёс: "Виноват, исправлюсь. Прости, Хомяк, я больше так не буду."

Проходя по дороге обратно мимо кубикла Марины, Майкл блуждал по сторонам грустным взглядом, как вдруг Марина шёпотом окликнула его: "Я тоже вижу Хомяка. И Шакендер его видит... Говорят, что он своим холерическим онтогенезом — метаморфическим явлением каузальности может кого угодно в клочья порвать..." 
"Так ты это... Сегодня код ревью не подавай", - меланхолично подытожил Майкл и уныло поплёлся за очередным горьким кофе.

Старый дом

Привет, мой дорогой дневник. Давно не виделись. Давай повспоминаем немножко... 

58, Гэлинии Бэй, Виннипег.

- А что это у нас за старушка в бейсменте стоит? - спросил я жену, поднявшись на кухню. Минуту назад, спускаясь в подвал, я увидел её возле кладовки. Обыкновенная старая женщина с немного грустноватым выражением лица. Я подумал, что это, должно быть, одна из соседок или волонтёрка из какой-нибудь очередной организации. В то время к нам часто заходили разные люди, и я совершенно не удивился, увидев её. Просто поздоровался и поднялся наверх - спросить жену, кто это к нам нас этот раз пожаловал, и почему она стоит там внизу одна. И ещё - может, чая ей предложить? 

- Ну ладно, хватит, - сказала жена. - Оставь уже такие шуточки в прошлом. Там никого нет. 

- Смешно, - подумал я. - Скоро уже сорок, а колбасит, как в пятнадцать. Я поверил жене. Там, должно быть, на самом деле никого не было.

На следующий день ко мне подошёл наш сосед Берт. Мы поболтали о погоде, рыбалке и одуванчиках.

- А ты знаешь, на прошлой неделе умерла Маргарет, - между делом сообщил он мне. - Она жила здесь до того, как ваш дом купил у неё предыдущий хозяин. Её звали Маргарет Марр. Мы иногда общались, даже после того, как она уехала. Вчера мне позвонили, и сказали, что её больше нет. Жалко, она была приятной женщиной и очень хорошей соседкой... И он описал мне, как выглядела Маргарет при жизни.

- А я? - спросил я и улыбнулся. - Я же вообще отличный сосед, не правда ли? - Мне нравилось шутить с Бертом.

Вернувшись в дом, я спустился в бейсмент. Окна были закрыты, работал вентилятор и стиральная машинка. 

- Маргарет, - позвал я тихонько, чтобы меня не было слышно наверху. - Маргарет? Было тихо. Очень тихо. И только стиральная машинка и вентилятор нарушали эту тишину...